У нас на повестке дня — очередное поселедние из 20-х — Хижина дяди Тома (Onkel Toms Hütte). Если вам интересно, когда же мне наконец уже надоедят последения из 20-х, отвечу, что нескоро: они разнообразные, красивые и уютные. К тому же в этот раз у нас вроде как встреча со старыми друзьями: Бруно Таутом (это прямо наш лучший друг), Хуго Херингом и Отто Рудольфом Зальвисбергом.

Хочу заранее прояснить, откуда взялось такое название. В середине 19-го века, когда угадайте какая книга была, можно сказать, на гребне популярности, в Целендорфе появился во всех отношениях приятный человек по имени Томас, открывший на районе бар пивную. Позже в честь него стали называть еще и  местное кино, потом — всю улицу, ну а затем — весь район. У нашего поселения было официальное название — Waldsiedlung Zehlendorf, и позже то, которое вошло в историю.
Итак, в середине 20-х годов руководство строительной фирмы ГЕХАГ (GEHAG) решило немного «оживить» зажиточный район Целендорф (Zehlendorf) социальным жильем. Наверняка, конечно, это был не самый главный мотив, подтолкнувший к стоительству одноименного поселедния, но тем не менее, локация для того времени оказалась немного пикантной.
Для реализации проекта пригласили обозначенных выше архитекторов, а одним из основных кураторов стал тоже уже знакомый нам Мартин Вагнер. Главным автором проекта, как я понимаю, был всё-таки Бруно Таут. Во-первых, рука мастера сразу чувствуется и в обилии зелени, и в цветовом оформлении фасадов домов. А во-вторых, у меня есть подтверждающий это план.

Как можно увидеть, проект был рассчитан на широкую аудиторию и включал в себя как и виллы, предназначенные для одной семьи (Einfamilienhäuser), так и многоквартирные дома (Mehrfamilienhäuser). Начну с последних.
Если, например, в Подковном поселении, Бруно Таутом была блистательно реализована концепция города-сада, то в этом случае идеалом, к которому надо было стремиться, был выбран город-лес: собственно по-немецки «Хижина дяди Тома» обозначается как Waldsiedlung — буквально «лесное поселение»). Сосны, берёзы и другие деревья, крона которых не загораживает солнечный свет, там повсюду.

Дома обычно строились трёх- или четырёхэтажными для того, чтобы из окна всегда был вид на свой аккуратненький фрагмент лесного массива. Кстати, все здания к северу от Аргентинишиер Аллее (Argentinischer Allee) ориентированы скнами на запад в жилых комнатах и на восток — в спальнях. Цветовая гамма этого участка поселка неоднородна: восточные дома раскрашивались в желтый, синий и зелёный цвета, а западные — в красный и бордовый.

«восточник»

как обчыно, дверь контрастного цвета

«западник»

Главным украшением поселка (всегда, видимо, должен быть некий центр композиции) считается огромное здание, за свои изгибы получившее название Peitschenknall — «удар кнута». Целиком его сфотографировать не представляется возможности, так что вот только фрагменты.

Ну а теперь перейдём к виллочкам. Те, что построены Бруно Таутом, расположены в северной части посёлка. Профессионал бы нашел миллион характерных черт, но для меня они отличаются от домов его коллег по проекту вот этой белой полосой на уровне чердака.

кстати, граница между востоком и западом

Вот так вод выглядят их садики (со стороны двора полосы нет, зато есть широкие выходы).

Я, как обычно, люблю рассматривать «инфраструктурные» здания, предназначенные для магазинов, прачечных или кафе. Конкретно это, к сожалению, уже давно пребывает в упадке.

По другую сторону от Аргентинишер Аллее, исследователей архитектуры 20-х с радостью обнаружит более отреставрированный образец «инфрастуктурного» здания парикмахерской. Оно немного напоминает картины Мондриана.

(фотография не моя)

Ну а дальше нас встречают с распростертыми объятиями обаяние и уют немецкого среднего класса. Как там трогательно и по-домашнему!

домики спрятались в саду

У строений Зальвисберга (две предыдущие фотографии) на уровне чердака с фронтальной стороны два маленьких квадратных окошка, а у домиков Херинга (последующие фотографии) — одно сплошное узкое. И у обоих они не выделяются специально белым цветом в верхней части фасада, как у Таута.

и о дверях

В этой части поселения леса уже нет, зато при кадом доме есть свой обустроенный садовый участок, огороженный забором. С этой стороны дома обычно недосягаемы для посторонних глаз и «улицы» (у этих тропиночек есть названия!) выглядят примерно вот так.

Нацисты «Хижину дяди Тома» не любили (кстати, книгу, вероятно, тоже не жаловали) и за разноцветность и весёлость прозвали Papageiensiedlung («попугайским посёлком»). Им была не по вкусу вся эта простенькая социальщина с ровными стенами и плоскими крышами. Позднее они, можно сказать, намеренно портили дома, перекрашивая их. После войны, как я понимаю, за поселением тоже не слишком заботливо ухаживали, поэтому его до сих пор так и не взяли под опеку ЮНЕСКО. Надеюсь, что необходимые реставрационные работы будут произведены и этот архитектурный шедевр будет охраняться так, как того заслуживает.