В 20-х годах, как я уже упоминала, Берлинские строительные компании решили осваивать район Целендорф (Zehlendorf). В итоге львиная доля территории была поделена между двумя гигантами — фирмами ГЕХАГ (GEHAG) и ГАГФА (GAGFAH). Благодаря ГЕХАГу здесь в конце 20-х годов 20-го века появилась практически авангардная на тот момент «Хижина Дяди Тома», предназначенная для представителей среднего и рабочего класса. Фирма ГАГФА приступила к воплощению своего жилого проекта в поздние 30-е, рассчитывая на совершенно другую целевую аудиторию.

Финансовое планирование «Поселения сотоварищества СС» (SS-Kameradenschaftssiedlung) началось где-то в 1935 году: идея состояла в том, чтобы построить жилое пространство для партийных работников разного калибра, способное создать подходящую атмосферу для, так сказать, производства и воспитания достойного поколения молодых арийцев. План был довольно амбициозным, поскольку основывался не только практических и эстетических соображениях: посёлок теперь ещё становился и объектом идеологической борьбы.
Столько яркая и к тому же партийно-ориентированная задача привлекла личное внимание Гиммлера, и таким образом в игру вошло Городское рассово-поселенческое управление.
Реализация легла на плечи Пауля Шмиттхеннера (Paul Schmitthenner) и Хайнриха Тессеноу (Heinrich Tessenow). Оба мастера почли за честь возможность посотрудничать с режимом. Шмиттхеннер чуть позже стал активным членом сами понимаете какой партии, а в 40-х даже попал в Гитлеровский список выдающихся деятелей искусства.

Напомню, что на тот момент «Хижина дяди Тома», располагавшаяся рядом, на другом конце той же самой Аргентинише Аллее (Argentinische Allee), уже была построена и сияла своими плоскими крышами, большими окнами и «слишком раскрашенными» фасадами. Наши же герои являлись представителями Штутгартской архитектурной школы, своей целью скорее ставившей запихнуть требования современности в традиционную парадигму. Простота и простор, превозносимые новой вещественностью, были им совершенно чужды. Новое поселение должно было стать собранием всех самых симпатичных и уютных элементов, присущих «арийской» аритектуре. Черпичные крыши, ставни на окнах, фигурные решеточки на вентиляции — всё это должно было создать свой собственный маленький раёк.
Названия улиц курировал лично Гиммлер, в них чувствовался особый партийных размах: путь Верности (Treupfad), улица Победы (Siegestraße), Небесный подъем (Himmelsteig) — вот что настраивало на верный рабочий лад местных жителей в 30-е.

домик с традиционной беседкой

Интересно, что озеленине здесь осуществлялось по «брунотаутовской» модели: концепт города-леса, на мой взгляд, у нацистов был реализован чуть ли не лучше, чем у модернистов. У меня постоянно было такое чувство, что я гуляю по парку, а на меня иногда из чащи выползают избушки на курьих ножках.

видите дома? а они есть!

Кстати, избушки бывают нескольких типов.
Самый сказочный тип — однофамильные виллы, в которых должны были жить высокоранговые офицеры СС с семьями, в каждой из которых ожидалось по 3-4 ребенка (не меньше!). Один из таких домиков еще на этапе строительства был зарезервирован за начальником городского рассово-поселенческого управления Эрвином Лекебушем (Erwin Lekebusch).

Офицеры попроще должны были расселиться в двойных или многосемейных домах. Они в иерархии тех времен были гораздо менее престижными, но мне нравятся даже больше: можно было бы вместе справлять праздники.

мой фотоэксперимент — неретро-фото в сепии: выглядит довольно олдово

Конечно, к каждому домику прилагается своя садовая территория нескромных размеров.

дорожка между садиками

вид со стороны сада, дом спрятался

вид на другой дом со стороны сада

Бездетные сотрудники на низких должностях должны были довольствоваться квартиркой в одном из многожтажных домов, которые, кстати, тоже выглядят довольно притягательно.

Изначальный проект поселения включал в себя также детский сад и мужской клуб (SS-Mannschaftshaus) с кафе, читальным залом, музыкальной комнатой и даже казино, но, к сожалению, деньги закончились раньше, чем успели заложить их фундамент.
Поскольку, как я уже написала, проект вышел за границы эстетики и функционализма и стал скорее явлением идиологическим (или даже пропагандистским!), практически каждое архитектурное решение здесь имеет двойное дно. Например, упомянутые выше плоские крыши Бруно Таута были признаны элементом арабо-палестинского влияния, что, конечно, совершенно бы не подошло при проектировании настоящего арийского объекта. Поэтому здесь всё было сделано наоборот: каждая крыша огромна, заметна и украшена черепицей. «Целендорвская крышевая война» (Zehlendorfer Dachkrieg) — это уже устоявшийся термин, которым иногда описывают это противостояние то ли двух архитектурных школ, то ли двух политических идеологий.
Однако такая стратегия в общем-то была экстраполирована на всё: цветовые решения и простые формы были отвергнуты в пользу декоративных барельевчиков и фигурных решеток.
Та самая целевая аудитория, ради которой всё это и затевалось, в общем-то расставила всё по местам: в то время как Хижина дяди Тома активно заселялась и, можно сказать, трещала от новых жильцов по швам, офицеры СС не спешили селиться рядом с менее «ранговыми» коллегами, им эти социалистические идеи совместного быта были не очен близки. Ну и зря, по-моему, там красота (и к тому же в 5 минутах от метро).
Войну «Сотоварищеское» поселение пережило довольно хорошо и было переименовано в «Лесное поселение Крумме Ланке» (Waldsiedlung Krumme Lanke). Также утратили свои прежние имена героически названные географические объекты: даже немного жаль, что теперь нигде нет Площади Фюрера (Führerplatz). Сейчас это памятник, охраняемый государством, в котором живут обычные хорошо обеспеченные люди.