Недавно наткнулась в букинистическом магазине на книгу с красивым названием «Восточный Берлин. Жизнь до падения стены». Вот, кстати, её обложечка.


Первый тираж был издан еще в ФРГ в 1987 году, а на родине — в ГДР — запрещен. Автор текста Лутц Ратенау (Lutz Rathenow), хоть и жил в восточной Германии, издавался исключительно «за бугром». Культовым автором, однако, он смог стать в обеих Германиях. Вот, по всей видимости, один из первых вариантов обложки: тогда название было немного другим: другое издательство, другие времена, спрос на другие ценности.

Чтение книги лично мне напомнило процесс погружения в Балтийское море. Ты всё время идешь-идешь, проходишь сто метров, и оказывается, что вода тебе всё ещё по колено. Когда еще через 100 метров вода доходит до бедра, ты надеешься, что теперь быстренько заплывешь поглубже, туда, где ноги не смогут достать дна. Но нет, ты всё ещё плещешься в лягушатнике вместе с маленькими детишками в смешных спасательных кругах.
Так и я всё ждала и ждала, когда же, наконец, я смогу хоть что-нибудь прочитать о настоящей жизни в восточном Берлине. В начале повествуется о том, как молодой лирический герой (в данном случае идентичный автору) хитро ездил в Берлин из родного города на тусовку, потом — о том, как много бумажек он написал при переезде. Далее чуть ли не половина текста посвящается тому, как он на Александерплатц случайно встретил своего прежнего товарища, свалившего на запад еще 10 лет назад и теперь приехавшего на денёк туристом. Они целый день ходят по кафе и барам, к вечеру набздыриваются и в конце концов стоят у Тренненпаласта, сердечно прощаясь.
Дальше вообще начинается какая-то кутерьма из образов, коротких диалогов, подслушанных цитат в метро и откровения о том, что как-то в этом городе слишком много Стены (действительно).
Может быть, я плохо понимаю немецкий или эстетику литературы того периода, но почему-то в ответ на каждый (согласно задумке автора) многозначительный абзац хотелось ответить: «Ну и что? Причем тут ГДР?». Он пишет о том, что у него часто спрашивали документы, о том, что полицеские навещали их шумные ночные вечеринки, о том, что у него около ста знакомых и никто из них не живет в Кёпенике (кто же тогда там живет?), о том, что общественный транспорт стал чаще ломаться и его приходится ждать на остановке (в этом тоже Ленин с Карлом Марксом виноваты?), о том, что в некоторых кафе так много народу, что невозможно протиснуться к туалету. Как тут отделить приметы социалистического режима от обычных жизненных неурядиц или любви немецкого народа к бюрократии?
Для погружения в атмосфЭру приходится выискивать в тексте какие-то крохи. Например, о том, что деятели искусства не стремятся стать известными, а наоборот, хотят спрятаться. Или о том, из кого состоит приятная тусовка (какой аналог можно подобрать слову Szene?) — из всевозможных неформалов. Но почему не рассказывают о том, чем все эти люди живут? Что они делают?
О работе, интересах и занятиях лирического героя я так и не узнала ничего: он всё время или ждет транспорта, или тусит в барах, или болтает с каким-то знакомым за чашечкой кофе на Александрплатц. В общем какая-то пустота, черная дыра.
Вот что действительно вытягивает эту книгу из пучины графоманства (да, я суровая), так это фотографии. Их делал соавтор Харальд Хаусвальд (Harald Hauswald), безмерно талантливый человек с хорошим чувством юмора.
Вот эта, например, уже давно растиражирована в качестве открытки.

Вот некоторые другие, которые мне очень понравились:

Фотографии в данном случае оказались намного информативнее слов.
В завершении просто повешу сюда старую видюшку из кафе «Mitropa», о котором я узнала совершенно не из этой книги, а из, кстати, бесплатного и очень милого музея ГДР в Культурбауэрай.